Скитур в Лужбе! (Поднебесные зубья, Хакассия)
Владимир Карпушкин
«Собака должна быть голодна»(с)
Скрип, скрип…звук как будто давишь ботинками шарики для настольного тенниса. Скрип, скрип так звучит каждый шаг: скрип снегоступ на правой ноге проваливается в снег, скрип снегоступ на левой ноге скользит вдоль склона, скрип упираясь палками возвращаю ступы на тропу…скрип, скрип… В природе только этот звук, других нет – абсолютная, неподвижная тишина. Чёрные, как вырезанные из бумаги ёлки «приклеены» на белый фон из нереально чистого снега.
Скрип, скрип…на чёрно-белом фоне ярким пятном ползёт вверх «гусеница» из 7 голодных до снега собак туристов.
Скрип, скрип… первым бьёт тропу гид Алексей, он жёлтый. За ним в оранжевом сплит с Олегом, дальше красный сегмент из двух лыжников Олега и Михаила, замыкает хвост из снегоступеров: Ивана в чёрном, Владимира в оранжевом и Ани в синем, такая вот гусеница – неспешно ползёт к вершине Шорки (1050 м.).
Скрип, скрип…пот льётся по спине, руки в перчатках и волосы под шапкой мокрые, как после душа. А голова гусеницы тем временем уползает всё выше и выше, нарезая склон на дольки, как апельсин.
Скрип…останавливаюсь перевести дух и на меня накатывает нереальная тишина, только где-то под термухой стучится в рёбра сердце: «501-502-503», перебросить палки короткой к склону, длинной к низу и пошли дальше – скрип, скрип…
Минут через 30 время исчезает без остатка, ты просто смотришь вперёд и делаешь шаг – скрип, шаг – скрип, поворот смена траверса и палок местами, скрип…
Ближе к вершине гусеница собирает сегменты в линию, выходим на старт. Скрип, скрип, скрип, скрип – каждый топчет себе площадку. Рюкзаки на снег, термос открыть – горячий чай начинает дымить из кружки, как заводская труба. Тепло, которого было так много на спуске быстро меняется на холод, пальцы из мокрых перчаток мгновенно коченеют, быстрее сменить их на тёплый сухой комплект, утеплится пуховкой и выбив снег из шлема, запихать в него мокрую голову. Теперь можно и замёрзшую в камень шоколадку погрызть.
Пока кипяток из кружки медленно заполняет организм, смотрим на кулуар, отданный нам на растерзание Алексеем. Он прекрасен [кулуар, конечно ]. Белый, искрящийся без единой складки, как правильно “отбитая” простынь на кровати новобранца. Но блин, отчего такой уклон?!!! Без транспортира видно, что он больше 450! Как тут ехать?
Очередь распределена: открывает Олег, потом Иван, следом лыжники – Олег и Михаил, потом мы с Аней, закрывает Алексей.
Алекс по одному выпускает нас чертить белые полосы на идеально чистом снегу.
Олег, как всегда, безупречен. Иван, как всегда, пытается прыгать с любой кочки и задорно зарывается в снег с головой. Красные крылья лыжники сосредоточены на технике, это их первый выезд «на целину».
Аня как на глиссере проносится мимо, скрываясь в облаке снега, падает, из белой взвеси слышен её смех, вот она уже появилась на середине горы, миг и её фигура уменьшаясь, летит к подножью.
Моя очередь, не тороплюсь, сердце начинает стучать как на подъёме. Передо мной лежит почти не тронутый кулуар, 4 линии от спустившихся ранее не в счёт. Поворачиваю нос доски вниз, делаю дугу, ещё одну. Скорость растёт, сбрасываю хвост и сразу получаю «жёлтую карточку» - доска мгновенно тонет. Остановка, начинаем сначала: нос вниз по склону, дуги меньше. Каждый поворот поднимает целое облако легчайшего снега, повернул чуть круче и это облако накрывает тебя с головой, мгновенно оседая на одежде, залепляя стекло маски. Нужно поймать тот момент, когда доска начинает плыть, именно плыть, а не резать склон, главное не делать резких движений. «Отпусти доску, доверься ей», кричит мне Олег. Я пытаюсь – плыву в белом облаке практически на ощупь. Вдруг под доской пустота, не «прочитал» рельеф, вылетел с перегиба, мгновения полёта и меня встречает мягкая как перина подложка, не удержав равновесие ловлю «головнога», один оборот, второй…вытрясти снег из маски снова вниз.
Разноцветные точки у подножья вырастают в товарищей по команде. У всех на лицах улыбки и снег: «Офигенно, хочу ещё!». Подъезжает Алексей – по стакану чая и снова вверх: скрип, скрип…
2-3 спуска в день, как мало и как много одновременно, как тяжко ползти вверх и как легко скользить вниз.
На часах уже 15 часов дня, Алексей выдаёт коронную фразу: «собака должна быть голодна!», это значит, что на сегодня с катанием финиш – «скрипим» в приют. До него буквально рукой подать не больше 1,5 км.
Приют встречает нас дымом из трубы, Татьяна не теряет времени. Пока мы ходили, катали, она затопила баню, настрогала целый тазик фруктового салата и помешивает поварёшкой суп на плите.
Избушка быстро превращается в выставку потного спортивного снаряжения: каждый гвоздь, каждая верёвочка заняты. Особенно большая плотность вокруг печурки, тут у каждого свой «любимый» гвоздь.
Салат сметён в одну минуту, баня передана в руки Ивана, вода из Кызыра залита во все ёмкости, в кружке чай, у гитары Алексей – есть пару часов времени посмеяться, поговорить на любые темы.
После ужина Ваня даёт отмашку – баня готова. Что может быть лучше после катания, чем горячий пар и веник из кедра? Только купание в Кызыре! На небе вместо солнца луна, поэтому макание в прорубь происходит по парам – одни светит, другой охая и ахая лезет на самую середину ручья. Течение мгновенно вымывает накопленное в парилке тепло и усталость от подъёмов, унося всё это под ледяные бугры, закрывающие речку почти целиком. На первом заходе у меня вместе с теплом «ушёл» по течению тапок, хорошо, хоть у Алекса были запасные.
Охолонувшись меняемся местами, теперь в воду лезет №2, №1 светит. За пару минут на берегу волосы застывают сосульками, бегом обратно в парилку. Повторив процедуру по 4-5 раз, возвращаемся в приют. Кружка чая на ночь и спать.
Утро, печь прогорела часа 2 назад, на первом этаже +6, на улице -27. У топки уже возится Олег, он встаёт первым. Через пять минут пламя начинает гудеть и температура сразу лезет вверх.
На улице снова засыпало тропинки к реке и туалету – снег шёл всю ночь. Пока Олег возится с печью, расчищаю путь к воде и благам цивилизации в виде сортира. Через 40 минут пути расчищены, а на первом этаже можно ходить в одной термухе.
Пристраиваю лопату недалеко от входа, возвращаюсь в дымное тепло. Там уже как улитки по листу ползают остальные скитуристы, сжимая круги вокруг Татьяны и плиты с кофе и кашей.
Ещё полтора часа неспешных сборов и протестующее тело, водрузив на плечи рюкзак с термосом и вдев ноги в снегоступы начинает вчерашний концерт: скрип, скрип…
За 5 дней катания я успел сделать 11 спусков, Аня – 12, Ваня с Олегом по 13. Лыжники пару дней точили технику по своей программе, а Алекс успел помимо десятка спусков вытоптать несколько километров пухляка.
Если в среднем брать спуск в 5 минут, то ради 55 минут катания (по 10 в день) мы проехали через всю Россию (4 дня в поезде), прошли 14 километров по снежику до приюта, живём без электричества, тёплого душа и удобного туалета. Я извёл пачку пластыря на мозоли и тюбик мази на ноющие мышцы. Что бы вернуться домой нам нужно проделать весь путь в обратном порядке. Разве это отдых?!!!
Если после всего прочитанного возникаем именно такой вопрос, то вам не нужно в Лужбу. Открыты Египет и Турция – поезжайте туда, там бесконечный бар, тёплый бассейн и хрен знает что ещё. Оставьте ёлки, скрип снега, мокрые носки и не высохший с вечера комбинезон для нас. Холодный Кызыр, кедровый веник, новые друзья и гостеприимные хозяева тоже пусть останутся нам, как награда за небольшие трудности.
И пусть за 5 минут спуска надо «заплатить» часом подъёма с рюкзаком и доской за плечами, пусть баню, прежде чем протопить, нужно откопать, пусть здесь никогда не будет подъёмников и ратраков, оставьте эти места для НАС!
До новых встреч, спасибо друзья!
Алексей – лоцман, боцман, хозяин, гид и пр.пр.пр.
Татьяна – суперповар, хозяйка и не только, бросай поварёшку, вставай на лыжи!
Олег – Тревис Райс не ездит в Лужбу – боится конкуренции!
Иван – бани от тебя шикарны, как и твои прыжки со всего.
Олег – сажай «правильные» культуры
Михаил – прекращай ломать Алексею инвентарь.
Аня – помни – «собака должна быть голодна», какой на фиг 5-ый подъём?!!!
Володя – все совпадения с реальными событиями и людьми случайны, автор не разделяет точку зрения написанного и не имеет отношения к происходящему.